САРКОФАГ
Отвернувшись от рыжего леса,
Излучая тревогу и страх,
В центре зоны над раной ЧАЭСа
Замер серый, как слон, саркофаг.
Было время приказов жестоких,
Под лучи заставляющих лезть.
Всем на зависть в рекордные сроки,
Всем на горе построен он здесь.
В саркофаг бы запрятать трусость,
В саркофаг бы запрятать подлость
И крутых командиров тупость,
И прогнившую к черту совесть.
Да еще за одно бы жадность
Запихнуть бы туда – и ладно,
И продажных за пятак
всех упрятать в саркофаг
Смолкли траурно-бравые звуки,
И понятно теперь уже всем
Саркофаг – мавзолей науки –
Это выкидыш наших проблем.
Здесь не скрыть, кто был кто, не старайся,
Здесь без фальши, хоти не хоти,
Саркофаг, ты нам лгать не пытайся,
Ты насквозь наши души свети.
В саркофаг не запрятать смелость,
В саркофаг не запрятать гордость
Тех, кто честно работал дело
Не за рубль, не за чин, не за орден.
И улыбки ребят хороших
В саркофаге не захоронишь.
Тех, кто за просто так,
Тех не спрятать в саркофаг.
ПЕСНЯ О НЕСОСТОЯВШЕМСЯ СВИДАНИИ
ЛУЧШЕГО ДЕСАНТНИКА НАУЧНОГО ЦЕНТРА
С САМОЙ КРАСИВОЙ ДЕВУШКОЙ ЧАЭС
Мы встретились на улице безлюдной,
Две славные чернобыльские души.
Тут шевельнулось что-то обоюдно
И стало вместе нам совсем не трудно.
Твои усы не скроет респиратор,
Твой взгляд меня насквозь пронзает метко,
Ты самый зоркий в мире ликвидатор,
Как жалко, что аварии так редки.
Ты был в зеленом, вежлив, но без лести,
А я была, как девственница, в белом.
Ты предложил мне прогуляться вместе,
А я тотчас же согласилась смело.
Твои слова не глушит респиратор,
И ощущаю я себя кокеткой.
Ты самый лучший в мире ликвидатор,
Как жалко, что аварии так редки.
Я вся дрожала, словно кисть сирени,
Мне впору было отключить защиту.
Хотела я, чтоб встал ты на колени,
Но ты сказал, что все, мол шито-крыто.
Меня целуешь через респиратор,
И я тебе почти уже соседка.
Ты самый нежный в мире ликвидатор,
Как жалко, что аварии так редки.
Ты даришь мне чернобыльские розы,
Я аромата их не ощущаю.
Ужасна в зоне жизнь – сплошные слезы,
Как жалко: джентльменов не хватает.
Опять тебе мешает респиратор,
И комары стучатся к нам в беседку.
Ты самый шустрый в мире ликвидатор,
Как жалко, что аварии так редки.
Не слышно утром петухов окрестных,
В Чернобыле им жить, конечно, трудно.
Как я хотела быть с тобою вместе
На улице, конечно той, безлюдной.
Ты, наконец, снимаешь респиратор,
На нем автограф ставишь напоследок.
Прощай мой милый славный ликвидатор,
Как жалко, что аварии так редки.
ИРПЕНСКИЙ ВАЛЬС
Отряд ликвидаторов бравых
Засунут в Ирпень на постой,
Лихие гусарские нравы
Нарушили местный покой.
Электрогитара играет,
В пивные бокалы глядим.
А зонные денежки тают,
Когда в ресторане сидим.
Машинами возим бутылки,
И медики чешут затылки –
Никто не болеет у нас.
И нежно гитара играет,
От жизни подарков не ждем.
А зонные денежки тают,
Когда по Озерной идем.
Не знаем, что станется завтра,
Удачи какой поворот
Здесь служба идет – месяц за три,
Здоровье же – месяц за год.
Над прудом гитара играет,
Всю ночь у костра мы сидим.
А силы все тают и тают,
Когда над отчетами спим.
А после ночного концерта,
Слегка недовольны собой,
Гвардейцы научного центра
К разводу шагают гурьбой.
Шагаем и мы по Озерной,
Опять нам не спать до утра.
Скорее поехать бы в зону,
Здоровье поправить пора.
ЗОНА
Забитый колодец, безлюдной деревни хранитель,
Некошенный, серый, под солнцем стареющий луг.
И купол вдали золотится, святая обитель,
И город пустой перед ним возникающий вдруг.
И странные люди, одетые не по сезону
И все, что ты видишь вокруг, называется зоной.
Зона.
На всей планете ты пока еще одна,
На сотни лет ты на забор обречена.
Здесь совесть каждого тобой облучена.
И биография с тобой обручена.
Ты, как наглядное пособие беды,
В грядущем веке расцветут твои сады.
Теперь и ждать, уж такова твоя судьба.
Терпи и жди, не прекращается борьба.
И странные люди под яростный стон механизмов
С хозяином зоны отчаянно схватку ведут.
Здесь деньги не в счет, но, в отличие от коммунизма,
Здесь право на отдых отвергнуто правом на труд.
А той колокольни уже не услышим мы звона.
Немая молитва плывет над квадратами зоны.
Зона.
Ты, как суровое чистилище людей.
Ты, как хранилище загубленных идей.
Ты – цепь ошибок, поражений и побед.
Ты, как защита от грозящих миру бед.
Ты – человеческой трагедии музей.
Ты – факт истории, как римский колизей.
Хранить и верить – такова твоя судьба.
Храни и верь, не прекращается борьба.
МЕДИЦИНСКОЕ ТАНГО
Перед едой дважды вымой руки и
тщательно прополощи рот.
Перед сном перетряхни постельные принадлежности.
"Медицинские советы ликвидатору”
Я дважды руки не помыл,
Совет врачебный позабыл.
И рот не прополоскал,
Ко мне нуклидик внутрь попал.
Он дом построил в живте,
И хоть условия не те,
Он стал хозяйством обрастать,
Под огород кишки копать.
Я как-то лег под утро спать,
Забыл перетряхнуть кровать.
В меня вползло во время сна
Сама нуклидиха – жена.
Сыграли свадебку они,
Пошли медовенькие дни,
В печенке строят погребок,
А в отпуск ездят на лобок.
И наплодили нуклидят,
А те во все глаза глядят.
Чуть что живое где-то есть,
Все норовят схватить и съесть.
И организм мой стал сдавать,
Я не могу ни есть ни спать.
Но доктор честь мне оказал,
В Зеленый мыс на СИЧ послал.
Там посмотрели мне в нутро,
А их там прямо как в метро.
Еще чуть-чуть и я, боюсь,
Грибочком атомным взорвусь.
Но мне сказали, не робей,
Побольше красненького пей,
И водкой рот не обижай,
К себе за стол друзей сажай.
Я дважды рот прополоскал,
И водку целый день глотал.
Но облегченья нету мне,
И все, что жить мешало мне,
Захоронил на глубине.
Теперь совсем стерильный я,
Хочу вам высказать, друзья:
Уж коли хочешь быть здоров,
Чти указанья докторов.
РОМАНС О ЧЕРНОБЫЛЬСКИХ ПРИНЦЕССАХ
Вот приезжает перспективная зазноба
Одна в столицу ликвидаторов – Чернобыль.
Гражданка едет, зная наперед,
Что зона – это как гарем на оборот.
И возникают интересные процессы,
В ней пробуждается капризная принцесса.
И, несмотря на то, что дел невпроворот,
Живет вся зона, как гарем наоборот.
Идут в штанцах, павлинами ступая,
Как на балу у принца из Китая.
А партизаны рядом водят хоровод,
Ведь зона – это как гарем наоборот.
И комплименты слушать уши не устали,
Хотя и нет у них давно на теле талий.
У кавалеров слов амурных – полон рот.
Ведь зона – это как гарем наоборот.
И сладострастия срываются завесы,
Ведь были все никто, а тут – принцессы.
И фаворитов на постах – двенадцать рот.
Ведь зона – это как гарем наоборот.
Шикарной встречи ожиданием томимы,
Ах! Если вы без "Жигулей” – извольте мимо.
Здесь у принцессы женихов – хоть целый взвод,
Ведь зона – это как гарем наоборот.
А кавалеры все несут деликатесы,
Их уплетают толстощекие принцессы.
Потом желудки лечат дома целый год,
Ведь зона – это ресторан наоборот.
Здесь для принцессы месяц счастья года стоит,
Дозонной жизни рассыпаются устои.
И увлекает их страстей водоворот.
Ведь зона – это как гарем наоборот.
Но наступает финиш поздно или рано,
И вот принцессы превращаются в гражданок.
Когда ж рванет автобус от ворот,
Для них закончится гарем наоборот.
И без оркестров, митингов и прессы
Провинция встречает экс-принцессу.
И в одиночестве не раз всплакнет зазноба,
Душой и телом вспомнив свой Чернобыль.
Боюсь, принцессы вместе соберутся
И за романс меня кастрировать возьмутся.
А мне б домой уехать без эксцессов,
Меня в москве ждет настоящая принцесса.
ЧЕГО В ЧЕРНОБЫЛЕ НЕЛЬЗЯ
На Припятский песочек
Прилечь на часочек
И бронзовым загаром
Прикрыть радикулит.
Но ведь нельзя же, люди,
Не то потом вам будет
Из бронза скромный бюстик
Для кладбища отлит.
Припев:Среди городов самых разных
Чернобыль – скажу вам, друзья –
Столица житейских соблазнов,
Которым поддаться нельзя.
Растет на дармовщину
Шикарная малина.
Но слюньки подотрите,
Для ягод не сезон.
Не то конец настанет
И с колокольни грянет
В честь вашей панихиды
Малиновый трезвон.
Припев.
Захочется в охотку
Принять стаканчик водки,
Но в нашей зоне трезвость,
Здесь только соки пьют.
Кордоны тут лихие,
Условия плохие –
И выговор объявят,
И водку разобьют.
Припев.
А если вдруг на фото
Прорежется охота,
То снимок уникальный
Вам сделать не дадут.
Объявят вас шпионом,
Враз выпихнут из зоны
Бумагу вслед напишут
И пленки отберут.
Припев.
А если вы с брюнеткой
У розовой беседки
Условились о встрече,
То я скажу вам так:
Здесь где-то вирус СПИДА
Живет среди нуклидов,
А, значит, на свидание
Идти нельзя никак.
Припев.
Ночные променажи
Открытые наряды
И сексоприключения,
Коль по ночам не спишь –
На эти развлечения
Для вашего спасения
На все покажет зона
Огромнейший кукиш.
Припев.
ПАРТИЗАНСКАЯ
Мы те, что в сводках именуются войска.
Нас год назад сюда пригнали эшелоны.
Для нас до станции дорога не близка:
Не в "Жигулях” сюда мы едем, а колонной.
Народ прозвал нас очень хлестко – партизаны.
Мы оставляем в зоне свой, особый класс.
На дни рожденья пьем боржом, нарзаны,
Поскольку нет в меню шампанского у нас.
Нам в зоне чистенькой работы не дают.
Кому – стихи, кому – сухая проза.
Одним – и премии, и слава, и уют,
А нам воды, подчас, напиться не привозят.
Нас кормят так, что нам не до потех.
Спасибо всем из военторга за заботу.
Но совесть чистой остается и у тех,
Кто презирает грязную работу.
Глаза сжигает пот, вокруг не вижу ничего.
А если вспомню дом, – так сразу катится слеза.
Не из-за денег так пишу, а для того,
Чтоб я спокойно сыну мог смотреть в глаза.
И хоть шальная здесь деньга, как на шабашке,
Я без заначки все готов отдать жене,
И все эмоции в смирительной рубашке,
И по ночам, порой, кошмары снятся мне.
Я – партизан, ассенизатор зоны,
И мне в жилетку плакать не с руки,
Но что нутро мое, порой, беззвучно стонет –
Об этом в сводках нету ни строки.
В костях у нас немало стронция набралось,
Плевать на то, что в щитовидках йод.
Ну, а в душе окаменелая усталость
И жажда встречи с теми, кто нас ждет.
ПЕСНЯ О ГРАНИТНЫХ ПЛИТАХ.
Плит немало на кладбище новых,
Нервы всмятку, как к сердцу наган.
Вижу чёрное слово "Чернобыль",
Рядом красное слово "Афган".
Мы победу купили в кредит,
Порешив: торговаться не стоит.
А рублей золотые дожди
Отольются венками из хвои.
Ордена мародёрам дают
Под серебряный звон премиальных,
Будто каждому в душу плюют,
Кто не слышал трёх залпов прощальных.
Тот, кто раньше стоял у руля,
Тот теперь уже недосягаем.
Пенсионная книжка - броня,
От судилища оберегает.
В ресторанах гульба до упаду.
Наслажденье! Любою ценой,
Все мы словно продукты распада
Дочернобыльской эры иной.
Раздолбали дороги колёса,
Скачет серость верхом на таланте.
Родились под фанфары и слёзы
От воров и героев мутанты.
Дай нам Бог хоть немножко везенья,
Хоть не верим в тебя - защити.
Защити от осколков деленья,
Что готовят нам финиш пути.
Успокоят остывшие щеки
Руки матери ль, друга ль, жены…
Из опавших плодов давят соки,
Ну а дети - они рождены.
Растекается спирт по стаканам,
Несмотря на запретный указ.
За Чернобыль и горы Афгана
Пусть до дна выпьет каждый из нас.
Приводите детей к этим плитам,
К облучённым, сожженным, убитым.
Не молчите, мол вы не при чём,
И не лгите, за что и почём…
ПЕСНЯ О ЛОЗУНГАХ ИЛИ СУД В ЧЕРНОБЫЛЕ
Жить в лозунгах удобно, как в шезлонге.
Не надо думать – лозунг сам не глуп.
Тебя остудит лозунг в лето злое,
Зимой согреет жарко, как тулуп.
Прикроет лозунг плешь, заменит дело.
Во тьме посветит, приукрасит суть.
Удачный лозунг путь укажет смело,
Кривой ли, верный – но надежный путь.
И если он шагает в ногу с веком
И согласован правильно фасон,
Вполне заменит лозунг человека,
В момент его погрузит в нужный сон.
А если человек, шагая в спячке,
Споткнется и поклажу разобьет,
Накажут лишь его, а лозунг спрячут,
Чтоб не мешал другим «храпеть» вперед…
Я изучил всю зону досконально,
Мотался и смотрел по сторонам,
И столько всяких лозунгов банальных,
Смешных и грустных реют тут и там.
Пустая деревня, смех ликвидаторам:
«Мирный атом – в каждую хату!»
Шоссе на Чернобыль, вид на природу:
«Братский привет зарубежным народам!”
Там где собраны все механизмы:
«Чернобыльская АЭС працює на коммунизм!»
Город Припять – не помню даты:
«Хай буде атом работником, а не солдатом!»
И целая стая
Иных хаев.
И лозунг под топор идти не хочет,
Ему теперь и страшно, и смешно,
Что было до и после жуткой ночи,
Все на глазах у лозунга прошло.
Под лозунгом дремали сладко сони,
В почете отрешившись от забот.
Они еще тогда зачали зону
И вовремя не сделали аборт.
Вот «Волг» и «Чаек» квакают клаксоны,
И воронье спускается с небес.
В закрытой за семью замками зоне
Открытый начинается процесс.
Начальники публично дали слово,
Что взроют все до истинных причин,
Чтоб больше не стряслось нигде такого,
Всех обнажат, каков бы ни был чин.
Мы жадно ждали сведений из зала,
Но пресса сохранила немоту.
Там в зале, может, правду и сказали,
Да кто ее услышал, правду ту.
Но приговором ведь не вылечить ожоги
И мудрым кодексом пшеницу не отмыть.
Скамей не хватит в этом зале строгом,
Чтоб всех на них виновных разместить.
И вместе все, и каждый в одиночку
Повинны мы, что на полсотню лет
Приговорили зону к одиночке,
И на амнистию – увы – надежды нет.
И всей стране за двадцать лет застоя,
Где лозунг опоясал каждый год,
Дают экономисты и историки
Лед десять принудительных работ.
Но я уверен, просветлеют лица,
Когда, поставив на молчанье крест,
В открытой зоне, где-нибудь в столице,
Закрытый приоткроется процесс.
А лозунги убрать не так уж сложно,
Чтоб не обидеть фальшью новый век.
На коммунизм, без всяких там шезлонгов,
Не станция працюе – человек!
НЕ СПЛЫВЕТ БЕДА ВОДОЮ.
Не сплывет беда водою,
Ни по воле, ни по прихоти.
Затянуло все бедою,
Как вода весенней Припяти.
По Днепру несет беду,
По полям и по селениям,
Наяву, а не в бреду
Страх вселяет населению.
То не сказка – жизни быль,
Сеет зло трава былинная.
Древний город Чернобыль
Смерть несет над Украиной.
Не война, а хаты брошены,
Кошки бродят одичалые.
На полях хлеба не скошены,
Осыпаются печальные.
Выпал жребий ратной смене
Потягаться с теми силами.
Назовет косая цену,
Прорастет земля могилами.
И к причалам не пристанут
Караваны кораблей,
В синем небе кружит стая,
Стая белых журавлей.
АХ, ДЕТИШКИ...
Ах, детишки, ах, сынишки, ах, дочурочки,
Босиком бредете вы по лугу сочному,
Ах, Сереженьки, ах, Оленьки, ах, Шурочки,
Во дворах своих играете в песочницах.
Вам неведомо, что страшным черным лезвием
Враз ударила беда, поранив детство вам,
Не сумели вас сберечь от пятен цезиевых
Мамы с папами да лицами ответственными.
Заливали мамы вам коленки битые
Йодом щиплющим да слезы вытирали вам.
А потом по вашим нежным щитовидкам
Изотопом йод неслышненько ударил!
В хатах брошенных лежат коляски с куклами,
Буквари, машинки, фантики да ленточки.
По цене и отобрать пытались, глупые –
Вы родителей своих простите, детоньки.
За оградой Зоны мальчуганы носятся,
Верят дядям, что зараза – за забором,
Попивают молочко коровок гомельских.
А генетики в газетах: все, мол, здорово!
Подавить бы нам в себе характер лавочный,
Отрубить бы миллиард от сумм несметных
Да построить ребятишкам город сказочный,
Уберечь их от заразы ради светлого!
На черта мы здесь ломаем всё да строим,
Получаем тут зарплату да по тысяче?!
А босые пятки бегают по стронцию –
Да за это вот нас всех плетями высечь бы!
ВСЕ МЫ БУДЕМ ТАМ
Все мы будем там,
Постепенно, все вместе,
Что там, бойня иль Храм,
Черный миг или вечность,
Стоны, вопли и визги
Или светлая песня,
Стони сгорбленных виселиц
Или розы на лестнице…
Мы святыми уйдем
Или мараны дегтем,
Нам подставят плечо
Иль – за горло да когтем,
Посвятят ли стихи
Иль покроют проклятьем,
И простят ли грехи
Иль чужие приляпают,
Нам нектара испить
Предоставят от пуза,
Или будут топить
Ордена вместо груза,
Зададут ли вопрос,
Заарканят ли цепко,
Разберутся по врозь
Иль скуют общей цепью –
Ничего мы не знаем,
Можем только гадать,
Под каким таким знаменем
Будут нас поминать,
Соберутся лишь дети
Втихаря под венком,
Или в траур оденут
Все столицы силком.
Все мы будем там:
И герои, и воры.
Не до лампочки нам,
Что потомки отспорят,
Если б загодя знать,
Как в Чернобыли биться –
То ли шашкой махать,
То ли молча – на цыпочках!
Все мы будем там…
НАГАДАЛА МНЕ ЦЫГАНКА.
Нагадала мне цыганка в давке уличной,
Безошибочно сказав про имя-отчество:
«Всё ты выдержишь, дружок, да будешь мучиться,
Если встретит тебя ночью одиночество»…
Отпусти меня, ночь, отпусти, я прошу,
Ты же так на изнанку мне вывернешь душу,
На постели плашмя только кожей дышу,
Как дельфин, что волною вдруг брошен на сушу.
Отпусти меня, ночь, не отдам я себя,
Хоть тоской, как вином, ты меня опьянила,
Но сквозь зубы шепчу: «Я сильнее тебя,
Хоть и тело дрожит, и хоть кровь не остыла».
Ты попробуй-ка, ночь, заморозь мою кровь
И, нагого меня, брось в сугроб на закланье.
Но растают снега, и воскресну я вновь,
Если дева моя пропоет заклинанье.
Отпусти меня, ночь, ты мне душу не рви
И во тьму не гони облик милой, желанной,
В сноведенье её ты меня позови –
Пусть остудит она сумасшедшее пламя.
И не мог подумать я, что так получится,
Оправдается цыганкино пророчество:
Всё я выдержу, стерплю, но буду мучиться,
Если встретит меня ночью одиночество…
Удержи меня, ночь, удержи от греха
И надень мне на плоть трехпудовые цепи,
Подо льдом не застыла, играет река,
А огонь, отгорев, обращает всё в пепел.
Успокой меня, ночь, накорми хоть бы чем
И вина мне налей, чтобы горечь пропала,
И не мучай меня для чего и зачем
У дверей я стою, как у кромки развала.
Ты встряхни меня, ночь, ты друзей позови
И гитару мне дай, чтобы струны звенели…
Только песни шальные я все позабыл,
Что мы вместе когда-то играли и пели.
Усыпи меня, ночь, усыпи до поры,
Когда к деве моей Бог велит возвращаться,
Мы согреем постель и раздуем костры,
И погода плохой перестанет казаться.
И не мог подумать я, что так получится,
Оправдается цыганкино пророчество:
Всё я выдержу, стерплю, но буду мучиться,
Если встретит меня ночью одиночество…
Я ВЫНЕС ИЗ ЗОНЫ
Я вынес из Зоны любовь к непогоде,
Возможность руками потрогать беду,
Я вынес разлуку длиною в полгода
Как способ проверить на прочность судьбу.
Я вынес из Зоны усталую зиму,
Смертельно больную весну на Полесье,
Я вынес из зоны тоску по любимой
И сорванный голос на яростной песне.
Я вынес скупые над Припятью звезды,
Табак с валидолом как символ бессонниц
И крик журавлиный, и аистов гнезда,
И стоны машин, закольцованных в Зоне.
Я вынес из Зоны ночные концерты,
Унылую спесь милицейских постов,
Я вынес молчанье разграбленной церкви
И скорбь отрешенных могильных крестов.
Я вынес из Зоны печальные даты,
Сосновое кладбище в рыжем лесу,
Я звание вынес – простой «Ликвидатор» –
До ада иль рая его донесу.
Я вынес Ми-8, сорвавшийся в пропасть,
На мраморе строй одинаковых дат…
На все, что я вынес, не требуйте пропуск,
Его все равно мне не даст комендант…
Я вынес из Зоны хрустальную люстру,
Четырнадцать грамот от каждой конторы,
Бумаги на орден состряпал я шустро
(Насчет героизма, чтоб не было споров).
Я вынес костюмы, ботинки, «афганки» –
Пятнадцать комплектов в подарок друзьям,
Чтоб был в гаражах у нас вид элегантный –
Экзотику любит вся наша семья.
Выносим подарки в контейнерах, бочках,
Меха и продукты, красивую мебель,
Видюшник для брата и плеер для дочки,
Жене – телескоп, чтоб разглядывать небо.
Любой вариант оформляется долго,
Ведешь по бумагам его, как Сусанин…
Возникли из воздуха две новых «Волги»,
Из Зоны они себя вынесли сами.
Я вынес из Зоны большую заботу
О близких, друзьях и начальстве – так надо.
За нашу тяжелую с риском работу
Мы сами себе выделяем награды.
В могильниках спрятаны все недостачи,
Где сколько всего, рассказать не могу.
Пассив – миллиарды, ну что там, моя дача –
Ну, полмиллиона – иголка в стогу.
И пусть называют меня мародером,
Здесь так поработать большая удача.
Итоги не пахнут, обещан мне орден,
И к черту намеки на срок передачи…
И наши люди ради замысла благого,
Отметая все приказы, директивы,
Все выносят, кто – одно, а кто – другое,
Ведь «выносливость» – понятие субъективное.
Приготовьтесь, други, править тризну,
Может лопнуть в миг любой пружина…
Кто-то вынес только семь лет жизни,
Кто-то – семь лет строгого режима.
ПРОЩАЛЬНАЯ
Ну вот и все: отброшены заботы,
И завтра по маршруту не идти.
Ну вот и все, расплата за работу
Маячит в мирной жизни впереди.
Брось «лепесток», снимай комбинезоны,
Не надо больше морщиться в пыли:
Пришел черед и нам прощаться с зоной,
Вот только нервы бы сейчас не подвели…
Припев:
И мы прощаемся без слез и без салютов,
И за собою не захлопываем дверь.
И, уходя, друзья, признаемся без шуток:
А разве сможем мы, как раньше, жить теперь?
И, уходя, друзья, признаемся без шуток:
А разве сможем мы, как раньше, жить теперь?
Прощай, Чернобыль, спи спокойно, Припять,
Прощайте, трассы, полные машин,
Прощайте все, с кем доводилось выпить
За раны ликвидаторской души.
И саркофаг перед глазами, как икона.
Заказано без свеч ему светить.
И хочется огромнейшую зону
Мне напоследок в сердце всю вместить!
Припев.
Нас ждут истосковавшиеся жены,
Заботы, дети, други и враги.
Отсюда мы свою увозим зону
И оставляем зону для других.
На право жить свои оцениваем шансы
И друг для друга не возводим пьедестал.
И с зоной я прощаюсь не романсом,
А так, чтоб песней колокол звучал!
Припев.
Отвернувшись от рыжего леса,
Излучая тревогу и страх,
В центре зоны над раной ЧАЭСа
Замер серый, как слон, саркофаг.
Было время приказов жестоких,
Под лучи заставляющих лезть.
Всем на зависть в рекордные сроки,
Всем на горе построен он здесь.
В саркофаг бы запрятать трусость,
В саркофаг бы запрятать подлость
И крутых командиров тупость,
И прогнившую к черту совесть.
Да еще за одно бы жадность
Запихнуть бы туда – и ладно,
И продажных за пятак
всех упрятать в саркофаг
Смолкли траурно-бравые звуки,
И понятно теперь уже всем
Саркофаг – мавзолей науки –
Это выкидыш наших проблем.
Здесь не скрыть, кто был кто, не старайся,
Здесь без фальши, хоти не хоти,
Саркофаг, ты нам лгать не пытайся,
Ты насквозь наши души свети.
В саркофаг не запрятать смелость,
В саркофаг не запрятать гордость
Тех, кто честно работал дело
Не за рубль, не за чин, не за орден.
И улыбки ребят хороших
В саркофаге не захоронишь.
Тех, кто за просто так,
Тех не спрятать в саркофаг.
ПЕСНЯ О НЕСОСТОЯВШЕМСЯ СВИДАНИИ
ЛУЧШЕГО ДЕСАНТНИКА НАУЧНОГО ЦЕНТРА
С САМОЙ КРАСИВОЙ ДЕВУШКОЙ ЧАЭС
Мы встретились на улице безлюдной,
Две славные чернобыльские души.
Тут шевельнулось что-то обоюдно
И стало вместе нам совсем не трудно.
Твои усы не скроет респиратор,
Твой взгляд меня насквозь пронзает метко,
Ты самый зоркий в мире ликвидатор,
Как жалко, что аварии так редки.
Ты был в зеленом, вежлив, но без лести,
А я была, как девственница, в белом.
Ты предложил мне прогуляться вместе,
А я тотчас же согласилась смело.
Твои слова не глушит респиратор,
И ощущаю я себя кокеткой.
Ты самый лучший в мире ликвидатор,
Как жалко, что аварии так редки.
Я вся дрожала, словно кисть сирени,
Мне впору было отключить защиту.
Хотела я, чтоб встал ты на колени,
Но ты сказал, что все, мол шито-крыто.
Меня целуешь через респиратор,
И я тебе почти уже соседка.
Ты самый нежный в мире ликвидатор,
Как жалко, что аварии так редки.
Ты даришь мне чернобыльские розы,
Я аромата их не ощущаю.
Ужасна в зоне жизнь – сплошные слезы,
Как жалко: джентльменов не хватает.
Опять тебе мешает респиратор,
И комары стучатся к нам в беседку.
Ты самый шустрый в мире ликвидатор,
Как жалко, что аварии так редки.
Не слышно утром петухов окрестных,
В Чернобыле им жить, конечно, трудно.
Как я хотела быть с тобою вместе
На улице, конечно той, безлюдной.
Ты, наконец, снимаешь респиратор,
На нем автограф ставишь напоследок.
Прощай мой милый славный ликвидатор,
Как жалко, что аварии так редки.
ИРПЕНСКИЙ ВАЛЬС
Отряд ликвидаторов бравых
Засунут в Ирпень на постой,
Лихие гусарские нравы
Нарушили местный покой.
Электрогитара играет,
В пивные бокалы глядим.
А зонные денежки тают,
Когда в ресторане сидим.
Машинами возим бутылки,
И медики чешут затылки –
Никто не болеет у нас.
И нежно гитара играет,
От жизни подарков не ждем.
А зонные денежки тают,
Когда по Озерной идем.
Не знаем, что станется завтра,
Удачи какой поворот
Здесь служба идет – месяц за три,
Здоровье же – месяц за год.
Над прудом гитара играет,
Всю ночь у костра мы сидим.
А силы все тают и тают,
Когда над отчетами спим.
А после ночного концерта,
Слегка недовольны собой,
Гвардейцы научного центра
К разводу шагают гурьбой.
Шагаем и мы по Озерной,
Опять нам не спать до утра.
Скорее поехать бы в зону,
Здоровье поправить пора.
ЗОНА
Забитый колодец, безлюдной деревни хранитель,
Некошенный, серый, под солнцем стареющий луг.
И купол вдали золотится, святая обитель,
И город пустой перед ним возникающий вдруг.
И странные люди, одетые не по сезону
И все, что ты видишь вокруг, называется зоной.
Зона.
На всей планете ты пока еще одна,
На сотни лет ты на забор обречена.
Здесь совесть каждого тобой облучена.
И биография с тобой обручена.
Ты, как наглядное пособие беды,
В грядущем веке расцветут твои сады.
Теперь и ждать, уж такова твоя судьба.
Терпи и жди, не прекращается борьба.
И странные люди под яростный стон механизмов
С хозяином зоны отчаянно схватку ведут.
Здесь деньги не в счет, но, в отличие от коммунизма,
Здесь право на отдых отвергнуто правом на труд.
А той колокольни уже не услышим мы звона.
Немая молитва плывет над квадратами зоны.
Зона.
Ты, как суровое чистилище людей.
Ты, как хранилище загубленных идей.
Ты – цепь ошибок, поражений и побед.
Ты, как защита от грозящих миру бед.
Ты – человеческой трагедии музей.
Ты – факт истории, как римский колизей.
Хранить и верить – такова твоя судьба.
Храни и верь, не прекращается борьба.
МЕДИЦИНСКОЕ ТАНГО
Перед едой дважды вымой руки и
тщательно прополощи рот.
Перед сном перетряхни постельные принадлежности.
"Медицинские советы ликвидатору”
Я дважды руки не помыл,
Совет врачебный позабыл.
И рот не прополоскал,
Ко мне нуклидик внутрь попал.
Он дом построил в живте,
И хоть условия не те,
Он стал хозяйством обрастать,
Под огород кишки копать.
Я как-то лег под утро спать,
Забыл перетряхнуть кровать.
В меня вползло во время сна
Сама нуклидиха – жена.
Сыграли свадебку они,
Пошли медовенькие дни,
В печенке строят погребок,
А в отпуск ездят на лобок.
И наплодили нуклидят,
А те во все глаза глядят.
Чуть что живое где-то есть,
Все норовят схватить и съесть.
И организм мой стал сдавать,
Я не могу ни есть ни спать.
Но доктор честь мне оказал,
В Зеленый мыс на СИЧ послал.
Там посмотрели мне в нутро,
А их там прямо как в метро.
Еще чуть-чуть и я, боюсь,
Грибочком атомным взорвусь.
Но мне сказали, не робей,
Побольше красненького пей,
И водкой рот не обижай,
К себе за стол друзей сажай.
Я дважды рот прополоскал,
И водку целый день глотал.
Но облегченья нету мне,
И все, что жить мешало мне,
Захоронил на глубине.
Теперь совсем стерильный я,
Хочу вам высказать, друзья:
Уж коли хочешь быть здоров,
Чти указанья докторов.
РОМАНС О ЧЕРНОБЫЛЬСКИХ ПРИНЦЕССАХ
Вот приезжает перспективная зазноба
Одна в столицу ликвидаторов – Чернобыль.
Гражданка едет, зная наперед,
Что зона – это как гарем на оборот.
И возникают интересные процессы,
В ней пробуждается капризная принцесса.
И, несмотря на то, что дел невпроворот,
Живет вся зона, как гарем наоборот.
Идут в штанцах, павлинами ступая,
Как на балу у принца из Китая.
А партизаны рядом водят хоровод,
Ведь зона – это как гарем наоборот.
И комплименты слушать уши не устали,
Хотя и нет у них давно на теле талий.
У кавалеров слов амурных – полон рот.
Ведь зона – это как гарем наоборот.
И сладострастия срываются завесы,
Ведь были все никто, а тут – принцессы.
И фаворитов на постах – двенадцать рот.
Ведь зона – это как гарем наоборот.
Шикарной встречи ожиданием томимы,
Ах! Если вы без "Жигулей” – извольте мимо.
Здесь у принцессы женихов – хоть целый взвод,
Ведь зона – это как гарем наоборот.
А кавалеры все несут деликатесы,
Их уплетают толстощекие принцессы.
Потом желудки лечат дома целый год,
Ведь зона – это ресторан наоборот.
Здесь для принцессы месяц счастья года стоит,
Дозонной жизни рассыпаются устои.
И увлекает их страстей водоворот.
Ведь зона – это как гарем наоборот.
Но наступает финиш поздно или рано,
И вот принцессы превращаются в гражданок.
Когда ж рванет автобус от ворот,
Для них закончится гарем наоборот.
И без оркестров, митингов и прессы
Провинция встречает экс-принцессу.
И в одиночестве не раз всплакнет зазноба,
Душой и телом вспомнив свой Чернобыль.
Боюсь, принцессы вместе соберутся
И за романс меня кастрировать возьмутся.
А мне б домой уехать без эксцессов,
Меня в москве ждет настоящая принцесса.
ЧЕГО В ЧЕРНОБЫЛЕ НЕЛЬЗЯ
На Припятский песочек
Прилечь на часочек
И бронзовым загаром
Прикрыть радикулит.
Но ведь нельзя же, люди,
Не то потом вам будет
Из бронза скромный бюстик
Для кладбища отлит.
Припев:Среди городов самых разных
Чернобыль – скажу вам, друзья –
Столица житейских соблазнов,
Которым поддаться нельзя.
Растет на дармовщину
Шикарная малина.
Но слюньки подотрите,
Для ягод не сезон.
Не то конец настанет
И с колокольни грянет
В честь вашей панихиды
Малиновый трезвон.
Припев.
Захочется в охотку
Принять стаканчик водки,
Но в нашей зоне трезвость,
Здесь только соки пьют.
Кордоны тут лихие,
Условия плохие –
И выговор объявят,
И водку разобьют.
Припев.
А если вдруг на фото
Прорежется охота,
То снимок уникальный
Вам сделать не дадут.
Объявят вас шпионом,
Враз выпихнут из зоны
Бумагу вслед напишут
И пленки отберут.
Припев.
А если вы с брюнеткой
У розовой беседки
Условились о встрече,
То я скажу вам так:
Здесь где-то вирус СПИДА
Живет среди нуклидов,
А, значит, на свидание
Идти нельзя никак.
Припев.
Ночные променажи
Открытые наряды
И сексоприключения,
Коль по ночам не спишь –
На эти развлечения
Для вашего спасения
На все покажет зона
Огромнейший кукиш.
Припев.
ПАРТИЗАНСКАЯ
Мы те, что в сводках именуются войска.
Нас год назад сюда пригнали эшелоны.
Для нас до станции дорога не близка:
Не в "Жигулях” сюда мы едем, а колонной.
Народ прозвал нас очень хлестко – партизаны.
Мы оставляем в зоне свой, особый класс.
На дни рожденья пьем боржом, нарзаны,
Поскольку нет в меню шампанского у нас.
Нам в зоне чистенькой работы не дают.
Кому – стихи, кому – сухая проза.
Одним – и премии, и слава, и уют,
А нам воды, подчас, напиться не привозят.
Нас кормят так, что нам не до потех.
Спасибо всем из военторга за заботу.
Но совесть чистой остается и у тех,
Кто презирает грязную работу.
Глаза сжигает пот, вокруг не вижу ничего.
А если вспомню дом, – так сразу катится слеза.
Не из-за денег так пишу, а для того,
Чтоб я спокойно сыну мог смотреть в глаза.
И хоть шальная здесь деньга, как на шабашке,
Я без заначки все готов отдать жене,
И все эмоции в смирительной рубашке,
И по ночам, порой, кошмары снятся мне.
Я – партизан, ассенизатор зоны,
И мне в жилетку плакать не с руки,
Но что нутро мое, порой, беззвучно стонет –
Об этом в сводках нету ни строки.
В костях у нас немало стронция набралось,
Плевать на то, что в щитовидках йод.
Ну, а в душе окаменелая усталость
И жажда встречи с теми, кто нас ждет.
ПЕСНЯ О ГРАНИТНЫХ ПЛИТАХ.
Плит немало на кладбище новых,
Нервы всмятку, как к сердцу наган.
Вижу чёрное слово "Чернобыль",
Рядом красное слово "Афган".
Мы победу купили в кредит,
Порешив: торговаться не стоит.
А рублей золотые дожди
Отольются венками из хвои.
Ордена мародёрам дают
Под серебряный звон премиальных,
Будто каждому в душу плюют,
Кто не слышал трёх залпов прощальных.
Тот, кто раньше стоял у руля,
Тот теперь уже недосягаем.
Пенсионная книжка - броня,
От судилища оберегает.
В ресторанах гульба до упаду.
Наслажденье! Любою ценой,
Все мы словно продукты распада
Дочернобыльской эры иной.
Раздолбали дороги колёса,
Скачет серость верхом на таланте.
Родились под фанфары и слёзы
От воров и героев мутанты.
Дай нам Бог хоть немножко везенья,
Хоть не верим в тебя - защити.
Защити от осколков деленья,
Что готовят нам финиш пути.
Успокоят остывшие щеки
Руки матери ль, друга ль, жены…
Из опавших плодов давят соки,
Ну а дети - они рождены.
Растекается спирт по стаканам,
Несмотря на запретный указ.
За Чернобыль и горы Афгана
Пусть до дна выпьет каждый из нас.
Приводите детей к этим плитам,
К облучённым, сожженным, убитым.
Не молчите, мол вы не при чём,
И не лгите, за что и почём…
ПЕСНЯ О ЛОЗУНГАХ ИЛИ СУД В ЧЕРНОБЫЛЕ
Жить в лозунгах удобно, как в шезлонге.
Не надо думать – лозунг сам не глуп.
Тебя остудит лозунг в лето злое,
Зимой согреет жарко, как тулуп.
Прикроет лозунг плешь, заменит дело.
Во тьме посветит, приукрасит суть.
Удачный лозунг путь укажет смело,
Кривой ли, верный – но надежный путь.
И если он шагает в ногу с веком
И согласован правильно фасон,
Вполне заменит лозунг человека,
В момент его погрузит в нужный сон.
А если человек, шагая в спячке,
Споткнется и поклажу разобьет,
Накажут лишь его, а лозунг спрячут,
Чтоб не мешал другим «храпеть» вперед…
Я изучил всю зону досконально,
Мотался и смотрел по сторонам,
И столько всяких лозунгов банальных,
Смешных и грустных реют тут и там.
Пустая деревня, смех ликвидаторам:
«Мирный атом – в каждую хату!»
Шоссе на Чернобыль, вид на природу:
«Братский привет зарубежным народам!”
Там где собраны все механизмы:
«Чернобыльская АЭС працює на коммунизм!»
Город Припять – не помню даты:
«Хай буде атом работником, а не солдатом!»
И целая стая
Иных хаев.
И лозунг под топор идти не хочет,
Ему теперь и страшно, и смешно,
Что было до и после жуткой ночи,
Все на глазах у лозунга прошло.
Под лозунгом дремали сладко сони,
В почете отрешившись от забот.
Они еще тогда зачали зону
И вовремя не сделали аборт.
Вот «Волг» и «Чаек» квакают клаксоны,
И воронье спускается с небес.
В закрытой за семью замками зоне
Открытый начинается процесс.
Начальники публично дали слово,
Что взроют все до истинных причин,
Чтоб больше не стряслось нигде такого,
Всех обнажат, каков бы ни был чин.
Мы жадно ждали сведений из зала,
Но пресса сохранила немоту.
Там в зале, может, правду и сказали,
Да кто ее услышал, правду ту.
Но приговором ведь не вылечить ожоги
И мудрым кодексом пшеницу не отмыть.
Скамей не хватит в этом зале строгом,
Чтоб всех на них виновных разместить.
И вместе все, и каждый в одиночку
Повинны мы, что на полсотню лет
Приговорили зону к одиночке,
И на амнистию – увы – надежды нет.
И всей стране за двадцать лет застоя,
Где лозунг опоясал каждый год,
Дают экономисты и историки
Лед десять принудительных работ.
Но я уверен, просветлеют лица,
Когда, поставив на молчанье крест,
В открытой зоне, где-нибудь в столице,
Закрытый приоткроется процесс.
А лозунги убрать не так уж сложно,
Чтоб не обидеть фальшью новый век.
На коммунизм, без всяких там шезлонгов,
Не станция працюе – человек!
НЕ СПЛЫВЕТ БЕДА ВОДОЮ.
Не сплывет беда водою,
Ни по воле, ни по прихоти.
Затянуло все бедою,
Как вода весенней Припяти.
По Днепру несет беду,
По полям и по селениям,
Наяву, а не в бреду
Страх вселяет населению.
То не сказка – жизни быль,
Сеет зло трава былинная.
Древний город Чернобыль
Смерть несет над Украиной.
Не война, а хаты брошены,
Кошки бродят одичалые.
На полях хлеба не скошены,
Осыпаются печальные.
Выпал жребий ратной смене
Потягаться с теми силами.
Назовет косая цену,
Прорастет земля могилами.
И к причалам не пристанут
Караваны кораблей,
В синем небе кружит стая,
Стая белых журавлей.
АХ, ДЕТИШКИ...
Ах, детишки, ах, сынишки, ах, дочурочки,
Босиком бредете вы по лугу сочному,
Ах, Сереженьки, ах, Оленьки, ах, Шурочки,
Во дворах своих играете в песочницах.
Вам неведомо, что страшным черным лезвием
Враз ударила беда, поранив детство вам,
Не сумели вас сберечь от пятен цезиевых
Мамы с папами да лицами ответственными.
Заливали мамы вам коленки битые
Йодом щиплющим да слезы вытирали вам.
А потом по вашим нежным щитовидкам
Изотопом йод неслышненько ударил!
В хатах брошенных лежат коляски с куклами,
Буквари, машинки, фантики да ленточки.
По цене и отобрать пытались, глупые –
Вы родителей своих простите, детоньки.
За оградой Зоны мальчуганы носятся,
Верят дядям, что зараза – за забором,
Попивают молочко коровок гомельских.
А генетики в газетах: все, мол, здорово!
Подавить бы нам в себе характер лавочный,
Отрубить бы миллиард от сумм несметных
Да построить ребятишкам город сказочный,
Уберечь их от заразы ради светлого!
На черта мы здесь ломаем всё да строим,
Получаем тут зарплату да по тысяче?!
А босые пятки бегают по стронцию –
Да за это вот нас всех плетями высечь бы!
ВСЕ МЫ БУДЕМ ТАМ
Все мы будем там,
Постепенно, все вместе,
Что там, бойня иль Храм,
Черный миг или вечность,
Стоны, вопли и визги
Или светлая песня,
Стони сгорбленных виселиц
Или розы на лестнице…
Мы святыми уйдем
Или мараны дегтем,
Нам подставят плечо
Иль – за горло да когтем,
Посвятят ли стихи
Иль покроют проклятьем,
И простят ли грехи
Иль чужие приляпают,
Нам нектара испить
Предоставят от пуза,
Или будут топить
Ордена вместо груза,
Зададут ли вопрос,
Заарканят ли цепко,
Разберутся по врозь
Иль скуют общей цепью –
Ничего мы не знаем,
Можем только гадать,
Под каким таким знаменем
Будут нас поминать,
Соберутся лишь дети
Втихаря под венком,
Или в траур оденут
Все столицы силком.
Все мы будем там:
И герои, и воры.
Не до лампочки нам,
Что потомки отспорят,
Если б загодя знать,
Как в Чернобыли биться –
То ли шашкой махать,
То ли молча – на цыпочках!
Все мы будем там…
НАГАДАЛА МНЕ ЦЫГАНКА.
Нагадала мне цыганка в давке уличной,
Безошибочно сказав про имя-отчество:
«Всё ты выдержишь, дружок, да будешь мучиться,
Если встретит тебя ночью одиночество»…
Отпусти меня, ночь, отпусти, я прошу,
Ты же так на изнанку мне вывернешь душу,
На постели плашмя только кожей дышу,
Как дельфин, что волною вдруг брошен на сушу.
Отпусти меня, ночь, не отдам я себя,
Хоть тоской, как вином, ты меня опьянила,
Но сквозь зубы шепчу: «Я сильнее тебя,
Хоть и тело дрожит, и хоть кровь не остыла».
Ты попробуй-ка, ночь, заморозь мою кровь
И, нагого меня, брось в сугроб на закланье.
Но растают снега, и воскресну я вновь,
Если дева моя пропоет заклинанье.
Отпусти меня, ночь, ты мне душу не рви
И во тьму не гони облик милой, желанной,
В сноведенье её ты меня позови –
Пусть остудит она сумасшедшее пламя.
И не мог подумать я, что так получится,
Оправдается цыганкино пророчество:
Всё я выдержу, стерплю, но буду мучиться,
Если встретит меня ночью одиночество…
Удержи меня, ночь, удержи от греха
И надень мне на плоть трехпудовые цепи,
Подо льдом не застыла, играет река,
А огонь, отгорев, обращает всё в пепел.
Успокой меня, ночь, накорми хоть бы чем
И вина мне налей, чтобы горечь пропала,
И не мучай меня для чего и зачем
У дверей я стою, как у кромки развала.
Ты встряхни меня, ночь, ты друзей позови
И гитару мне дай, чтобы струны звенели…
Только песни шальные я все позабыл,
Что мы вместе когда-то играли и пели.
Усыпи меня, ночь, усыпи до поры,
Когда к деве моей Бог велит возвращаться,
Мы согреем постель и раздуем костры,
И погода плохой перестанет казаться.
И не мог подумать я, что так получится,
Оправдается цыганкино пророчество:
Всё я выдержу, стерплю, но буду мучиться,
Если встретит меня ночью одиночество…
Я ВЫНЕС ИЗ ЗОНЫ
Я вынес из Зоны любовь к непогоде,
Возможность руками потрогать беду,
Я вынес разлуку длиною в полгода
Как способ проверить на прочность судьбу.
Я вынес из Зоны усталую зиму,
Смертельно больную весну на Полесье,
Я вынес из зоны тоску по любимой
И сорванный голос на яростной песне.
Я вынес скупые над Припятью звезды,
Табак с валидолом как символ бессонниц
И крик журавлиный, и аистов гнезда,
И стоны машин, закольцованных в Зоне.
Я вынес из Зоны ночные концерты,
Унылую спесь милицейских постов,
Я вынес молчанье разграбленной церкви
И скорбь отрешенных могильных крестов.
Я вынес из Зоны печальные даты,
Сосновое кладбище в рыжем лесу,
Я звание вынес – простой «Ликвидатор» –
До ада иль рая его донесу.
Я вынес Ми-8, сорвавшийся в пропасть,
На мраморе строй одинаковых дат…
На все, что я вынес, не требуйте пропуск,
Его все равно мне не даст комендант…
Я вынес из Зоны хрустальную люстру,
Четырнадцать грамот от каждой конторы,
Бумаги на орден состряпал я шустро
(Насчет героизма, чтоб не было споров).
Я вынес костюмы, ботинки, «афганки» –
Пятнадцать комплектов в подарок друзьям,
Чтоб был в гаражах у нас вид элегантный –
Экзотику любит вся наша семья.
Выносим подарки в контейнерах, бочках,
Меха и продукты, красивую мебель,
Видюшник для брата и плеер для дочки,
Жене – телескоп, чтоб разглядывать небо.
Любой вариант оформляется долго,
Ведешь по бумагам его, как Сусанин…
Возникли из воздуха две новых «Волги»,
Из Зоны они себя вынесли сами.
Я вынес из Зоны большую заботу
О близких, друзьях и начальстве – так надо.
За нашу тяжелую с риском работу
Мы сами себе выделяем награды.
В могильниках спрятаны все недостачи,
Где сколько всего, рассказать не могу.
Пассив – миллиарды, ну что там, моя дача –
Ну, полмиллиона – иголка в стогу.
И пусть называют меня мародером,
Здесь так поработать большая удача.
Итоги не пахнут, обещан мне орден,
И к черту намеки на срок передачи…
И наши люди ради замысла благого,
Отметая все приказы, директивы,
Все выносят, кто – одно, а кто – другое,
Ведь «выносливость» – понятие субъективное.
Приготовьтесь, други, править тризну,
Может лопнуть в миг любой пружина…
Кто-то вынес только семь лет жизни,
Кто-то – семь лет строгого режима.
ПРОЩАЛЬНАЯ
Ну вот и все: отброшены заботы,
И завтра по маршруту не идти.
Ну вот и все, расплата за работу
Маячит в мирной жизни впереди.
Брось «лепесток», снимай комбинезоны,
Не надо больше морщиться в пыли:
Пришел черед и нам прощаться с зоной,
Вот только нервы бы сейчас не подвели…
Припев:
И мы прощаемся без слез и без салютов,
И за собою не захлопываем дверь.
И, уходя, друзья, признаемся без шуток:
А разве сможем мы, как раньше, жить теперь?
И, уходя, друзья, признаемся без шуток:
А разве сможем мы, как раньше, жить теперь?
Прощай, Чернобыль, спи спокойно, Припять,
Прощайте, трассы, полные машин,
Прощайте все, с кем доводилось выпить
За раны ликвидаторской души.
И саркофаг перед глазами, как икона.
Заказано без свеч ему светить.
И хочется огромнейшую зону
Мне напоследок в сердце всю вместить!
Припев.
Нас ждут истосковавшиеся жены,
Заботы, дети, други и враги.
Отсюда мы свою увозим зону
И оставляем зону для других.
На право жить свои оцениваем шансы
И друг для друга не возводим пьедестал.
И с зоной я прощаюсь не романсом,
А так, чтоб песней колокол звучал!
Припев.
